Можно ли говорить, что Эдуард Артемьев — русский Эннио Морриконе? Почему для фильмов Тарковского он скорее делал саунд-дизайн, а не писал музыку? Какое музыкальное решение объединяет звуковые дорожки к таким разножанровым фильмам Никиты Михалкова, как «Свой среди чужих, чужой среди своих» и «Раба любви»? И как Артемьев сочетал в своих саундтреках синтезаторные эксперименты, привязчивость поп-музыки и симфонические традиции?

В новом выпуске подкаста «Шум и яркость» музыкальный журналист Лев Ганкин анализирует кинокарьеру композитора Эдуарда Артемьева, который писал музыку к короткометражкам про космос, экспериментальной анимации и к всенародным хитам Андрея Кончаловского и Карена Шахназарова.

Вопросы, отзывы и пожелания по темам выпусков можно писать на почту: [email protected].